Неточные совпадения
Они живут совершенно как самые лучшие
супруги; их будет судить
Бог, а не мы.
Господин скинул с себя картуз и размотал с шеи шерстяную, радужных цветов косынку, какую женатым приготовляет своими руками
супруга, снабжая приличными наставлениями, как закутываться, а холостым — наверное не могу сказать, кто делает,
бог их знает, я никогда не носил таких косынок.
Как он, она была одета
Всегда по моде и к лицу;
Но, не спросясь ее совета,
Девицу повезли к венцу.
И, чтоб ее рассеять горе,
Разумный муж уехал вскоре
В свою деревню, где она,
Бог знает кем окружена,
Рвалась и плакала сначала,
С
супругом чуть не развелась;
Потом хозяйством занялась,
Привыкла и довольна стала.
Привычка свыше нам дана:
Замена счастию она.
«Слава
богу! перестал хандрить! — шептал он своей
супруге.
— Передайте, пожалуйста,
супруге мою сердечную благодарность за ласку. А уж вам я и не знаю, что сказать за вашу… благосклонность. Странное дело, ей-богу! — негромко, но с упреком воскликнул он. — К нашему брату относятся, как, примерно, к собакам, а ведь мы тоже, знаете… вроде докторов!
— Устала я и говорю, может быть, грубо, нескладно, но я говорю с хорошим чувством к тебе. Тебя — не первого такого вижу я, много таких людей встречала.
Супруг мой очень преклонялся пред людями, которые стремятся преобразить жизнь, я тоже неравнодушна к ним. Я — баба, — помнишь, я сказала: богородица всех религий? Мне верующие приятны, даже если у них религия без
бога.
Старик, поклонявшийся деньгам, как
Богу, тотчас же приготовил три тысячи рублей лишь за то только, чтоб она посетила его обитель, но вскоре доведен был и до того, что за счастье почел бы положить к ногам ее свое имя и все свое состояние, лишь бы согласилась стать законною
супругой его.
Принял я его полтину, поклонился ему и
супруге его и ушел обрадованный и думаю дорогой: «Вот мы теперь оба, и он у себя, и я, идущий, охаем, должно быть, да усмехаемся радостно, в веселии сердца нашего, покивая головой и вспоминая, как
Бог привел встретиться».
Великий царь, отсрочь мое изгнанье, —
Огонь любви моей воспламенит
Снегурочки нетронутое сердце.
Клянусь тебе великими
богами,
Снегурочка моей
супругой будет,
А если нет — пускай меня карает
Закон царя и страшный гнев
богов.
Супруги едут в город и делают первые закупки. Муж берет на себя, что нужно для приема гостей; жена занимается исключительно нарядами. Объезжают городских знакомых, в особенности полковых, и всем напоминают о наступлении зимы. Арсений Потапыч справляется о ценах у настоящих торговцев и убеждается, что хоть он и продешевил на первой продаже, но немного. Наконец вороха всякой всячины укладываются в возок, и
супруги, веселые и довольные, возвращаются восвояси. Слава
Богу! теперь хоть кого не стыдно принять.
А если, может быть, и хорошо (что тоже возможно), то чем же опять хорошо?» Сам отец семейства, Иван Федорович, был, разумеется, прежде всего удивлен, но потом вдруг сделал признание, что ведь, «ей-богу, и ему что-то в этом же роде всё это время мерещилось, нет-нет и вдруг как будто и померещится!» Он тотчас же умолк под грозным взглядом своей
супруги, но умолк он утром, а вечером, наедине с
супругой, и принужденный опять говорить, вдруг и как бы с особенною бодростью выразил несколько неожиданных мыслей: «Ведь в сущности что ж?..» (Умолчание.) «Конечно, всё это очень странно, если только правда, и что он не спорит, но…» (Опять умолчание.) «А с другой стороны, если глядеть на вещи прямо, то князь, ведь, ей-богу, чудеснейший парень, и… и, и — ну, наконец, имя же, родовое наше имя, всё это будет иметь вид, так сказать, поддержки родового имени, находящегося в унижении, в глазах света, то есть, смотря с этой точки зрения, то есть, потому… конечно, свет; свет есть свет; но всё же и князь не без состояния, хотя бы только даже и некоторого.
«Точно
бог послал!» — подумал генерал про себя, входя к своей
супруге.
— О, да благословит тебя
бог, добрый друг! — воскликнул Салов с комическим чувством, крепко пожимая руку Вихрова. — Ехать нам всего лучше в Купеческий клуб, сегодня там совершается великое дело: господа купцы вывозят в первый раз в собрание своих
супруг; первая Петровская ассамблея будет для Замоскворечья, — но только не по высочайшему повелению, а по собственному желанию! Прогресс!.. Дворянству не хотят уступить.
Совестливые до щепетильности,
супруг и
супруга — из того, что они с Павла деньги берут, —
бог знает как начали за ним ухаживать и беспрестанно спрашивали его: нравится ли ему стол их, тепло ли у него в комнате?
— Отстрадал, наконец, четыре года. Вот, думаю, теперь вышел кандидатом, дорога всюду открыта… Но… чтоб успевать в жизни, видно, надобно не кандидатство, а искательство и подличанье, на которое, к несчастью, я не способен. Моих же товарищей, идиотов почти, послали и за границу и понаделили
бог знает чем, потому что они забегали к профессорам с заднего крыльца и целовали ручки у их
супруг, немецких кухарок; а мне выпало на долю это смотрительство, в котором я окончательно должен погрязнуть и задохнуться.
—
Бог ведь знает, господа, как, и про что, и за что у нас человека возвышают. Больше всего, чай, надо полагать, что письмами от Хованского он очень хорошую себе рекомендацию делает, а тут тоже говорят, что и через
супругу держится. Она там сродственница другой барыне, а та тоже по министерии-то у них фавер большой имеет. Прах их знает! Болтали многое… Я другого, пожалуй, и не разобрал, а много болтали.
Ради
бога, великодушный
супруг!
Бог знает до чего бы дошло. Увы, тут было еще одно обстоятельство помимо всего, совсем неизвестное ни Петру Степановичу, ни даже самой Юлии Михайловне. Несчастный Андрей Антонович дошел до такого расстройства, что в последние дни про себя стал ревновать свою
супругу к Петру Степановичу. В уединении, особенно по ночам, он выносил неприятнейшие минуты.
— Пожалуйста, кланяйтесь от меня
супруге вашей и Петру Александрычу!.. Передайте ему, что я душевно рада его выздоровлению, и дай
бог, чтобы он никогда не хворал больше!
Кажется, можно было бы удовлетвориться и благодарить только
бога, но
супруге моей показалось этого мало, так как она выходила за меня замуж вовсе не потому, что любила меня, а затем, чтобы я брал на службе взятки для нее, но когда я не стал этого делать, она сама задумала брать их.
— Вы, я думаю, не подозреваете, как я люблю вашу
супругу, это такая умная женщина, что, ей-богу, я редко таких встречала, и вы должны быть очень счастливы в вашей семейной жизни.
В догматике ее рассказывается, что
бог Саваоф, видя, что христианство пало на земле от пришествия некоего антихриста из монашеского чина, разумея, без сомнения, под этим антихристом патриарха Никона […патриарх Никон — в миру Никита Минов (1605—1681), выдающийся русский религиозный деятель.], сошел сам на землю в лице крестьянина Костромской губернии, Юрьевецкого уезда, Данилы [Данила Филиппов (ум. в 1700 г.) — основатель хлыстовской секты.], или, как другие говорят, Капитона Филипповича; а между тем в Нижегородской губернии, сколько мне помнится, у двух столетних крестьянских
супругов Сусловых родился ребенок-мальчик, которого ни поп и никто из крестьян крестить и воспринять от купели не пожелали…
Еще прежде известия о свадьбе отправила Арина Васильевна письмо к своему
супругу, в котором уведомляла, что по таким-то важным причинам отвезла она внучку к умирающей бабушке, что она жила там целую неделю и что хотя
бог дал старухе Бактеевой полегче, но Парашеньку назад не отпустили, а оставили до выздоровления бабушки; что делать ей было нечего, насильно взять нельзя, и она поневоле согласилась и поспешила уехать к детям, которые жили одни-одинёхоньки, и что теперь опасается она гнева Степана Михайловича.
Он был, по их речам, и страшен и злонравен. И, верно, Душенька с чудовищем жила. Советы скромности в сей час она забыла, Сестры ли в том виной, судьба ли то, иль рок, Иль Душенькин то был порок, Она, вздохнув, сестрам открыла, Что только тень одну в супружестве любила, Открыла, как и где приходит тень на срок, И происшествия подробно рассказала, Но только лишь сказать не знала, Каков и кто ее
супруг, Колдун, иль змей, иль
бог, иль дух.
— Не на радость!.. Нет, Юрий Дмитрич, я не хочу гневить
бога: с тобой и горе мне будет радостью. Ты не знаешь и не узнал бы никогда, если б не был моим
супругом, что я давным-давно люблю тебя. Во сне и наяву, никогда и нигде я не расставалась с тобою… ты был всегда моим суженым. Когда злодейка кручина томила мое сердце, я вспоминала о тебе, и твой образ, как ангел-утешитель, проливал отраду в мою душу. Теперь ты мой, и если ты также меня любишь…
— Да кто тебе сказал, что я поеду жить в Запорожскую Сечь? Нет, любезный! как я посмотрел на твоего боярина и его
супругу, так у меня прошла охота оставаться век холостым запорожским казаком. Я еду в Батурин, заведусь также женою, и дай
бог, чтоб я хоть вполовину был так счастлив, как твой боярин! Нечего сказать: помаялся он, сердечный, да и наградил же его господь за потерпенье! Прощай, Алексей! авось
бог приведет нам еще когда-нибудь увидеться!
Будь князь понастойчивей, он, может быть, успел бы втолковать ей и привить свои убеждения, или, по крайней мере, она стала бы притворяться, что разделяет их; но князь, как и с большей частью молодых людей это бывает, сразу же разочаровался в своей
супруге, отвернулся от нее умственно и не стал ни слова с ней говорить о том, что составляло его суть, так что с этой стороны княгиня почти не знала его и видела только, что он знакомится с какими-то странными людьми и
бог знает какие иногда странные вещи говорит.
— Ну, за это вы благодарите
бога, что дело до суда не дошло, — произнес с ударением и тряхнув головой Грохов, — по суду бы
супруг ваш шиш вам показал.
Генерал в душе благодарил
бога, что разговор между Бегушевым и его
супругой кончился, не приняв чересчур острого характера.
— Ай, нет! Сохрани от этого
бог! — воскликнул Грохов и замахал даже руками. — Надобно сделать так для виду, что вы будто бы как настоящий муж с женой живете… Дедушка — старик лукавый… он проведывать непременно будет; а эту госпожу пусть
супруг ваш поселит, где хочет, посекретнее только, и пускай к ней ездит.
— Дурак! дурак! — повторил Сувенир. — Единому всевышнему
богу известно, кто из нас обоих заправский-то дурак. А вот вы, братец, сестрицу мою,
супругу вашу, уморили — за то теперь и самих себя похерили… ха-ха-ха!
— Да, ей-богу же. Как скажет: «Мое слово свято!» — ну, вот точно топором отрубит. Проси, не проси — все едино. Да и Анна Мартыновна,
супруга моя, такого авантажа перед ним не имеет, как Евлампия Мартыновна.
Каркунов. Ну,
супруга любезная, ну, племянничек дорогой, и ты, Ераст! молитесь
богу, молитесь
богу! Всех, всех наградил, всю жизнь поминать будете.
Советник. Э! Господа
Бога не боишься ты, сватушка; за что ругаешь ты так свою
супругу, которая может назваться вместилищем человеческих добродетелей?
Советник. Нет, братец, не говори того:
супруга твоя воистину не такова. Да не похвалится всяка плоть пред
Богом; а хоть бы достойный и предостойный человек поискал в ней, право бы ничего не нашел. Вить это, мой друг, не город, — штурмом не возьмешь.
— А о чем ваша
супруга более
богу молится?
Прихвоснев(искренним голосом). Ей-богу, Ираклий Семеныч, вашей
супруги здесь нет.
Теперь-с второе дело, и опять денежное: милейший
супруг ваш
бог знает до какой наглости дошел…
Аматуров(как бы сам с собой). Хороша искренность! В то время, как
бог знает в какой любви меня уверяли, вы отличнейшим образом действовали в пользу кармана своего
супруга. Вы думали, что я не понял ничего этого; но я, к несчастью, все это уразумел.
— Вот ты у меня какая… вот ты какая! Анюта! — продолжал он, вдруг впадая в торжественный тон. — Я тебя осчастливил, а сегодня ты можешь осчастливить меня. Прошу тебя, представься
супруге его сиятельства! Ради
бога! Через нее я могу получить старшего докладчика!
— Сын их единородный, — начал старик с грустною, но внушительною важностью, — единая их утеха и радость в жизни, паче всего тем, что, бывши еще в молодых и цветущих летах, а уже в больших чинах состояли, и службу свою продолжали больше в иностранных землях, где, надо полагать, лишившись тем временем
супруги своей, потеряли первоначально свой рассудок, а тут и жизнь свою кончили, оставивши на руках нашей старушки свою — дочь, а их внуку, но и той господь
бог, по воле своей, не дал долгого веку.
Однако, видно, человек предполагает, а
бог располагает;
супруга его вышла… не знаю, как вам и сказать об этой женщине: осудить ее, — чтобы не взять греха на душу, да и похвалить, пожалуй, не за что.
— Да, — отвечает она мне, — только все его эти прожекты, кажется, Елене Петровне (то есть его
супруге) очень неприятны, потому что, когда в гостиной он тоже об этом рассказывал, так она ему при всех сказала: «Дай
бог, говорит, чтобы все это было так выгодно, как ты, Митенька, рассчитываешь», а он, сконфузившись, не нашелся на это ничего сказать, а только подошел и поцеловал ее в голову.
Теперешняя моя
супруга, как ее видите, — она и есть, дожила до старости с почтением, и, может быть, на ее долю все
бог и дал.
Брак оправдывается и освящается только детьми, тем, что если мы не можем сами сделать всего того, чего хочет от нас
бог, то мы хоть через детей, воспитав их, можем послужить делу божию. И потому брак, в котором
супруги не хотят иметь детей, хуже прелюбодеяния и всякого разврата.
Наконец-то подыскали для горничной какую-то бедную сироту, из чьих-то безгласных племянниц или воспитанниц, а старуху почти что приказали сыграть
супруге какого-то частного пристава — и любительский спектакль, слава
Богу, был окончательно обставлен.
В первом случае оно является как
супруга, во втором как матерь
бога» (Schelling.
— К
Богу и ко всему, что живет в нем, — отвечала Марья Ивановна. — А духовного
супруга он сам укажет…
Первые
супруги, созданные
Богом, были «духовные
супруги», на всю вечность
супруги.
— Дон Зинзага, — сказала
супруга певца и музыканта, ломая руки, — будьте так любезны, уймите моего буяна! Вы друг его…Может быть, вам удастся остановить его. С самого утра бессовестный человек дерет горло и своим пением жить мне не дает! Ребенку спать нельзя, а меня он просто на клочки рвет своим баритоном! Ради
бога, дон Зинзага! Мне соседей даже стыдно за него…Верите ли? И соседские дети не спят по его милости. Пойдемте, пожалуйста! Может быть, вам удастся унять его как-нибудь.